Накануне Дня народного единства, который будем отмечать 17 сентября, вспоминаем носителей нравственного начала, на которых была (и есть!) богата Лунинетчина. Они выдержали испытания «смутного» времени в истории нашего края и могут являться примером человеческого достоинства, национального самосознания, верности вере и Родине.

В прошлом году в случайной компании напомнила, что наша встреча происходит в день очередной годовщины начала Великой Отечественной войны. Мой ровесник-пенсионер издевательски заёрничал:

–А для меня 22 июня в календаре отмечено красным цветом! В этот день в 1941-м немцы разбомбили Брестскую тюрьму. Мой дед, бывший в заключении, сумел сбежать. После войны об обвинении как-то забыли, но от стресса и страха он терпеть не мог Советы. И мне передал эти чувства!

Что было сказать в ответ? Что мне очень жаль как минимум два поколения людей, жизнь которых прошла в нелюбви – к существующей власти, к государству, от которого получали (и получают) многочисленные блага, а значит – и к народу, который составляет основу государства?

Не пыталась «вразумить» седого человека, не доросшего до гражданской зрелости. Подумала о другом. Постперестроечная пресса, навязывая свою оценку событиям после 17 сентября 1939 года, обвиняет тогдашние власти в организации террора против местного населения. Эту позицию будто подтверждает изданный 16 января 1989 года Указ Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40 и начале 50-х годов».

Тогда же была создана Комиссия при Брестском облисполкоме по оказанию содействия в обеспечении прав политических репрессий 20-80-х годов и увековечении их памяти. В соответствии с ее решением имена почти трехсот человек, имеющих отношение к нашему району – местом рождения или проживания, опубликованы в книге «Память. Лунинецкий район» (1995).

В материале «Возвращенные имена» люди названы жертвами необоснованных политических репрессий. Выбирая эти имена (не утверждаю, что найдены все) из нескольких тысяч папок в архиве Брестской областной прокуратуры, иногда перелистывала дела реабилитированных. Попадались обвинения в кражах и драках – натуральная уголовщина!

Современные правоохранители объяснили, что выносили приговоры списком – списком и реабилитировали всех, кто был осужден внесудебными органами (так называемой «тройкой»).

Каюсь, каюсь, каюсь… Формально действовала в рамках существующего законодательства, хотя должна была иниицировать принципиальный подход к отбору имен для увековечения имен в историко-документальной хронике…

Дальше – больше. В ряде изданий опубликованы воспоминания одной из реабилитированных уроженок Лунинца, после войны ставшей жительницей Польши. Она рассказывала, как в сентябре 1939 года несколько выпускников польской гимназии создали в Лунинце подпольную организацию и планировали проводить диверсии против красноармейцев и приехавших с востока партийно-советских работников. Не успели – их вовремя раскрыли. Можно ли назвать «необоснованными» преследования за эти преступления?

Есть и другие истории. Выселению, из-за своей профессии «при Польше», подвергся один из лунинчан. В суматохе энкавэдэшники арестовали его брата. Никто не заявил об ошибке – и бедолага с женой и новорожденной дочерью 6 лет провел в ссылке. Как же все эти годы чувствовал себя его брат?

…Одна из моих знакомых, у которой была выслана на север семья прадеда, реалистично утверждает:

–Какие репрессии?! Какие власти?! Какой Сталин?! В нашей деревне все знают, что донос написали соседи. Сразу после ареста моих предков они перерыли весь огород в поисках будто бы закопанного золота…

Татьяна КОНОПАЦКАЯ.